«В России две напасти:
Внизу — власть тьмы,
А наверху — тьма власти.»
В. А. Гиляровский
Достоевский – единственный писатель, увидевший мир с высоты эшафота. В 1849 году он был приговорен к смертной казни за участие в революционном кружке Петрашевского. Вместе с другими осужденными его уже вели на эшафот, прочитали смертный приговор, палач накинул белый саван, солдаты подняли ружья…
И вдруг в эту минуту примчался всадник и объявил о «царской милости» – заменить смертную казнь четырьмя годами каторги, а затем четырьмя годами солдатской службы.
В своей речи на суде будущий гений литературы бросил в лицо обвинителям: «Все, что окружает нас сегодня, все эти растоптанные жизни… вымирающие селения, ужасающая нищета, – все это потонет в едином гимне всемирного, необъятного счастья – Красота спасет мир!».
Находясь в Сибири, в тяжелейших условиях, писатель ближе познакомился с мучениями своих соотечественников: «Я узнал русский народ так хорошо, как, может быть, не многие знают его».
Ему было 28 лет.
Каторга и ссылка не сломили художника, а дали возможность увидеть жизнь совершенно особую, познакомиться с «погибшим народом». Этот народ и нарисует писатель в книге «Записки мертвого дома» (1856г.). Правдивое изображение страданий русского народа и горячее сочувствие автора к угнетенным и обездоленным делают это произведение большим и гуманистическим.
Жизнь русского народа во времена Достоевского была действительно мучительно тяжелой. Крестьяне, рабочие, ремесленники, мелкие чиновники, интеллигенты – разночинные испытывали безысходную нужду, граничившую с нищетой, и сносили бесчисленные оскорбления и унижение господ и богачей.
«Должен был явиться человек, который воплотил бы в своей душе память о всех… муках людских… Этот человек – Достоевский», – писал Максим Горький.
Нищета, одиночество, а главное – отсутствие надежд на лучшую жизнь мучили Достоевского долгие годы.
«Грустно жить без надежды… Смотрю вперед и будущее меня угнетает», – жаловался он.
Свое первое произведение двадцатипятилетний Достоевский принес на суд Некрасова и Белинского. Название ему «Бедные люди».
Прочитав рукопись, они пришли в восторг. «Цените ваш дар и будете великим художником», – сказал Белинский молодому автору. Достоевский говорил, что это была самая торжественная минута в его жизни.
В 1859 году писатель, наконец, вернулся в Петербург, где прожил большую часть последующей жизни и создал крупнейшие свои произведения: «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы», «Униженные и оскобленные», «Идиот» и др.
Благодаря этим бессмертным творениям, Достоевского как только не называли при жизни русские и зарубежные критики и литературоведы: «Писатель страшный человеческих глубин»; «Иван Грозный русской литературы»; «Гнетущая загадка России»; «Психолог мечтаний»; «Описатель катастроф»; «Гений на все времена» и др.
Но такого исполина, как Достоевский, нельзя определить никакими словами, никакими фразами, никакими многочисленными исследованиями, ибо определить такого колосса – значит его ограничить.
Образами своих бессмертных героев писатель пробуждал сочувствие, симпатию и уважение ко всем «униженным и оскорбленным». И в этом его главная заслуга перед русской мировой литературой.
Оригинальный и исключительно талантливый художник, Достоевский стоит достойно рядом с крупнейшими писателями России и других стран. Он ошеломлял и ошеломляет воображение. Его влияние испытали О. Уальд, М. Пруст, С. Цвейг, Ф. Стендаль, А. Камю, Томас и Генрих Манн, Д. Джойс, Р. Роллан, Т. Драйзер, Э Золя и многие другие. Он поднялся до невиданных высот и опустился до неведомых глубин человеческого сознания и души.
«Гениальность Достоевского неоспорима, – писал М. Горький, – по силе изобразительности его талант равен, может быть, только Шекспиру».
Еще при жизни писателя многие западные критики, завороженные его могучим талантом, потрясающим даром психологического предвидения, слаженностью и противоречивостью, заговорили о том, что именно он, Достоевский, приоткрыл завесу над «загадочной славянской душой», что именно он раскрыл «таинственную душу «русского человека.
Но это не совсем так.
Причины всемирной популярности Достоевского нужно искать не в сложности и противоречивости его творчества, не в «загадке славянской души», а в том бесспорном и объективно ценном, что внес он в мировую литературу.
Хорошо сказал о Достоевском знаменитый датский критик Георг Брандес: «Он, Достоевский, заставил нас понять, что существует возможность сохранить неприкосновенную чистоту души во всяком положении жизни и при всяких обстоятельствах».
Книги Достоевского о растоптанных жизнях, о людях, ушедших из жизни и не успевших заметить ее красоты, о слезах ребенка, которые стоят всего мира…
«Я никогда не мог понять мысли, – писал он, – что лишь одна десятая доля людей должна получить высшее развитие, а остальные девять десятых должны лишь послужить к тому материалом и средством, а сами оставаться во мраке…
Я не хочу мыслить и жить иначе, как верой, что наши 90 миллионов русских (или там сколько еще их тогда народится) будут когда-нибудь образованы и счастливы. Верую даже, что царство мысли водворится у нас, в нашей России еще скорее, может быть, чем где бы то ни было».
Пророческие слова!
И как они актуальны и созвучны сегодня!
Достоевский за свою жизнь высказал много совершенно удивительных мыслей, идей, но одна из них выделяется своей простотой, хотя и сверкает алмазным блеском: «Жизнь хороша и надо сделать так, чтоб это мог подтвердить каждый».
Достоевского надо читать всю жизнь!
Эдуард Карибжданян,
Преподаватель-филолог